Был обычный рабочий день 2009 г. Я (в то время корреспондент журнала «Промышленная безопасность») вместе с начальником Минского управления Госпромнадзора Юрием Прохничем и главным государственным инспектором по котлонадзору Василием Хаткевичем посещал котельные. Проезжая посёлок Чисть Молодечненского района, Василий Михайлович вдруг говорит: «Здесь в Свято-Никольской церкви настоятелем служит бывший наш сотрудник».
 
Сказанное меня очень заинтересовало, захотелось познакомиться с человеком, который изменил свою жизнь, узнать, что стало причиной такого поступка и, естественно, написать статью о бывшем инспекторе Госпромнадзора. Идею поддержал Юрий Прохнич и пообещал в ближайшее время отвезти меня к священнику…
 
 
И вот мы в Чисти. В кабинете заместителя директора ОАО «Забудова» сидим с отцом Александром Ивановым. В церкви в этот день службы нет, и батюшка, располагая временем, спокойно рассказывает:
 
— У меня высшее светское образование инженера-электромеханика, специализация — автоматизация сельскохозяйственных производств. Так получилось, что после окончания университета я с семьёй оказался на юге Могилевской области возле Климович. После аварии на Чернобыльской АЭС находиться там с маленьким ребёнком было опасно. Мы снова переехали в Минск. После трудных и продолжительных поисков работы моя родительница предложила устроиться в Госгортехнадзор БССР, где трудилась сама. Председателем Комитета по промышленной безопасности в то время был Александр Борисович Зуев. Я оказался на должности инспектора Межобластной инспекции по контролю за предприятиями химической и нефтеперерабатывающей промышленности.
 
 
В Госгортехнадзоре отец Александр проработал не долго — около двух лет. Это были годы наблюдения за людьми, становления личности, накапливания опыта, период поиска себя. Посещая предприятия нефтехимической промышленности Беларуси, молодой специалист сталкивался с разными характерами и судьбами, производственными проблемами и несправедливостью, был свидетелем инцидентов и аварий. Жизнь вокруг кипела, а ему чего-то не хватало, казалось, что всё не так должно идти, и… не тот путь выбрал. И, наверное, увидев эти душевные поиски, обретение веры, Господь привёл его на служение.
 
— Ещё со школьной скамьи я стремился к правде. Искал её во время учёбы и первой работы, потом — на должности инспектора. Думаю, что такие душевные переживания волновали не только меня. А всё потому, что конец 70-х начало 80-х — были годами накопления фальши, лицемерия, неправды. Может, оно не бросалось в глаза, ведь внешние обстоятельства казались благополучными, а вот внутреннее состояние отдельного человека и общества в целом (это могли быть автобус, переполненный пассажирами, очередь за продуктами, рабочий коллектив, кабинет начальника, партсъезд) предвещало взрыв накопившейся негативной энергии. На подсознательном уровне люди стремились к правде, свету, справедливости, но в силу социальных, исторических, политических обстоятельств это не имело выхода.
 
 
— Отец Александр, может, причина в том, что народ отдалился от Бога, к земле притянулся, обращал внимание не на духовное, а на телесное?
 
— И это может быть. Приведу пример. Во время учебы в Жировичской духовной семинарии мы много общались с батюшками. Кто-то из Гомельской епархии рассказал следующее: после аварии в Чернобыле владыка Аристарх в одной из проповедей поведал, что в первую очередь причиной катастрофы стал не технический фактор, а грех гордости, самомнения, самоуверенности, соперничества, страсти к превосходству. Если бы сработала духовная «техника безопасности» в сознании, сердце одного-двух человек, которые прямым образам оказались причастными к случившемуся, если бы внутри был нравственный порядок, я думаю, Чернобыля не было бы. Люди, увлёкшись земным, забыли о душе, игнорировали зов Церкви идти к Богу. Казалось бы, за веру больше не преследуют, верь, молись, но людям интереснее то, что под ногами, а не над головой. По воскресным и праздничным дням строились дачи, дома, вскапывались огороды. И тогда Господь через попущение такое страшное напомнил о бессмысленности заниматься исключительно временной материей в ущерб вечной душе. Мысли и сердце должны быть устремлены в небеса. К сожалению, до сего дня эта наука Создателя принимается не всеми людьми; они по всему земному шару пытаются возводить Вавилонские башни, не обращая внимания на Бога, забывают о Его законах, пытаются достичь лишь материального благополучия. А рано или поздно сталкиваются с тем, что всё земное теряют. Вот скажите, кому сейчас нужны замки, возведённые в загрязнённой зоне?..
 
Отец Александр всегда убедительно рассуждает об опасности «духовного Чернобыля». Он уверен, что тот день (26 апреля) — не наказание, а наказ, чтобы человек переосмыслил жизнь и пришёл к новому для себя образу мышления. Начав свой трудовой путь в том регионе, он и сейчас будто там, помогает людям очистить души от черноты. Ведь в посёлке Чисть живут в основном переселенцы, которые в большинстве своём, увы, по-прежнему «прикованы» к земле, пекутся о материальных ценностях. Вот ведь парадокс: мы пришли в этот мир, чтобы Землю, вручённую нам Богом, делать лучше, «хранить и возделывать», как сказано в Библии; но когда труд и его результаты становятся самоцелью — мы забываем не только Бога, но и своё предназначение. Нельзя ставить труд выше Творца, нужно благодарить Его за то, что Он даёт нам возможность работать.
 
 
— Духовная безопасность начинается с самого человека, — уверен батюшка. — Каждый, переосмысливая ценности, изменяя свой внутренний мир, помогает себе и другим. И если говорить о Госпромнадзоре, то инспектора осуществляют надзор за тем, что может стать предпосылкой нарушения норм, пытаются помочь человеку изменить отношение к безопасности в труде. Правила составляются людьми, люди их принимают; казалось бы, живи и выполняй. Но не все идут по пути добросовестного исполнения законов и, осознанно или нет, делают выбор в пользу аварий, катастроф, травматизма, смерти. Я не думаю, что человек, живущий по правде Божией, по заповедям, нарушит должностную инструкцию; а остерегающийся даже подумать о нарушении шестой заповеди — «Не убий», — пойдёт на работу пьяным… Если мы будем внутренне каяться, то и внешняя жизнь станет иной. Правда, человек к этому должен прийти добровольно, не насилуя свою внутреннюю свободу. Это не должна быть механическая прививка «иного» сознания. Покаяние — не кодирование, а добровольное изменение своего взгляда на себя и мир в контексте нравственных постулатов вечности, данных Богом. Это — личное принятие «инструкции по духовной безопасности». Если бы мы жили по заповедям, нам не нужно было бы принимать законы, скажем, по борьбе с коррупцией, мы избежали бы таких явлений, как взятки, пьянство за рулём, распад семей… Ведь вера — большее, нежели просто поставить свечу, набрать крещенской воды…
 
Обычный воскресный день 2017 г. Я, вспоминая о встрече с отцом Александром, думаю о том, что прошло уже более 30 лет со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Отошли ко Господу многие из тех, кто жил в то время. В посёлке Чисть подрастают дети и внуки переселенцев, чей слух ублажают радостное «Христос Воскресе!» и не менее радостное «Воистину Воскресе!», напоминая о том, что все мы в безопасности, если живём с Богом.