Богословская глубина икон


Православная икона — не просто иллюстрация к тексту Библии и не просто картина описываемых церковным Преданием событий, своего рода пособие для неграмотных. Её назначение — способствовать молящемуся войти в общение с Небесной Церковью.

 
Богословская глубина икон[…] Прежде чем приступить к поиску причин, по которым иконописцы проявляли столь странный с современной точки зрения интерес к необычным приёмам пространственных построений, необходимо предварительно остановиться на одной особенности средневекового мышления. По представлениям того времени, созерцание является в известном смысле высшей формой познания.
 
Существуют два пути познания: путь логического мышления и путь созерцания. Логическому мышлению, преимущества которого достаточно очевидны, присущ, однако, существенный недостаток: оно идёт от одной частности к другой путём строгих умозаключений, но при этом всегда остаётся в плену рассматриваемых частностей. Созерцание лишено этого недостатка. Оно даёт картину хотя и лишённую подробностей, но зато обладающую свойством полноты. Более того, в некотором отношении созерцание имеет безусловное преимущество перед логическим мышлением. Так, по Дионисию Ареопагиту, при изучении сущности Божества с помощью логики можно сформулировать лишь то, чем Оно не является, в то время как на пути созерцания можно получить и положительное знание о Нём. Ведь в красоте созерцаемых вещей просвечивает высшая красота Творца; их надо видеть не только такими, какими они являются в повседневной жизни, но и метафорами высшего бытия, которые, по Дионисию, являются «неподобными отображениями» Божества. Со средневековой точки зрения помимо своего обычного смысла предметы имеют и высший смысл.
 
[…] Поскольку созерцание является одним из важных путей познания мира, то и созерцание икон должно давать возможность такого познания. Пропасти между философией и изобразительным искусством в Средние века не существовало — они были разными формами познания: философия доказывала, а искусство показывало. Следовательно, созерцание иконы было в чём-то аналогичным чтению философского трактата — и здесь, и там постигалась истина. Для Древней Руси (в отличие от Запада) философские трактаты не были так характерны, поэтому роль икон как средства постижения истины становилась особенно важной. Икона органически входила в литургическую жизнь Церкви. Иконописцы передавали с её помощью информацию, аналогичную той, которую молящийся слышал в церкви во время чтения Священного Писания; он воспринимал истину не только на слух, но и зрительно.
 
Как уже говорилось, любое событие имеет два смысла — обычный и высший, и если целью познания является постижение обоих смыслов на пути созерцания, то оба они должны быть созерцаемы непосредственно. Таким образом, перед иконописцами встала задача, которой не знало искусство эпохи Возрождения: сделать так, чтобы смотрящий на икону не нуждался в каких-либо комментариях к изображённому для того, чтобы понять высший смысл показанного на ней. Этот высший смысл должен быть видимым непосредственно.
 
Икона должна быть прекрасной, поскольку в ней, как и в природе, отражается красота Творца. Кроме того, необходимость видеть оба смысла могла потребовать от мастеров использования ряда специфических приёмов. Могло оказаться нужным, чтобы стали зримыми события, невидимые для физиологического зрения человека; могла потребоваться возможность охватить в одном акте созерцания несколько различных событий, объединяемых высшим смыслом изображаемого; наконец, могли понадобиться различные деформации изображаемых предметов, если это оказывалось полезным для передачи высшего смысла, показанного на иконе. Чтобы сделать эти общие рассуждения наглядными, рассмотрим несколько икон.

[…] Плодотворность использования «странных» пространственных построений на иконах можно проиллюстрировать, обратившись к рассмотрению классической иконографии Сретения. В качестве примера разумно взять иконы «Сретения», связанные со школой Андрея Рублёва (рис. 1). 

 
Богословская глубина икон
Рис. 1. Мастерская Андрея Рублёва. Сретение. 1408 г.
Согласно прямому смыслу соответствующего евангельского текста (Лк. 2, 22-38) Мария с Иосифом по обычаю принесли Христа на 40-й день после рождения в храм, где их встретил Симеон, узнавший в Младенце Мессию и предсказавший Его судьбу. Высший смысл события становится понятным, если вспомнить, что в праздник Сретения на Литургии читается то место из послания апостола Павла к евреям (Евр. 7, 7-17), где говорится о перемене священства, о том, что у нас (христиан) новый Первосвященник — Христос — священник не по чину Аарона, а по более высокому чину Мелхиседека, что с переменой священства необходима и перемена закона. Это следует трактовать как указание на переход от эпохи Ветхого Завета, который олицетворяет Симеон, к эпохе Евангелия, олицетворение которого — Христос. Но тогда слова Симеона: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко....» — можно понимать не только буквально, но и как добровольный отказ Ветхого Завета от первенства, добровольную перемену священства. Событие такого ранга следует характеризовать как поворотный пункт в истории человечества. Именно так и понимали его иконописцы.
 
Чтобы сделать созерцаемым и прямой, и высший смысл события, они прибегли к своеобразному иконографическому приёму. На иконах показан момент, когда Симеон взял Младенца из рук Марии (это прямой смысл события), но одновременно сцене придан второй смысл: оборвано изображение колонны, поддерживающей киворий над престолом, престол продлён (в нарушение естественной геометрии) в сторону Симеона, икона скомпонована так, чтобы Младенец зрительно оказался над престолом и под киворием. Зритель видит не только то, как Мария передаёт Младенца, но и движение Симеона, как бы опускающего Христа на Его престол, — жест, символизирующий акт добровольной передачи власти Ветхим Заветом (Симеоном) Новому Завету (Христу).
 
Богословская глубина икон 
Надпрестольное пространство является самым святым местом в храме, куда немыслимо помещение какого-либо младенца, поэтому жест Симеона приобретает характер исключительности, и зрителю ясно, что Симеон держит на руках воплотившееся Божество.
 
Описанная композиция стала возможной только вследствие сознательных деформаций показанных предметов. Если обратиться к другим иконам «Сретения», на которых изображён престол, то легко убедиться, что иконописцы всегда стремятся избавиться от колонн, поддерживающих киворий: либо все 4 колонны сдвигаются за престол, либо не изображаются вовсе, либо их маскируют нимбами и т. п. Дело в том, что колонны (если их правильно изобразить) как бы отгораживают престол от Христа, и тогда сразу видно, что Он находится не над престолом, а перед ним, что совершенно изменяет смысл события.

 
Богословская глубина икон
Рис. 2. Джотто. Сретение. Фреска Капеллы дель Арена, Падуя. Около 1305–1307 гг.
Сказанное становится ещё  более очевидным при сравнении упомянутых икон с фреской Джотто, в которой колонны показаны без каких-либо деформаций или обрывов (рис. 2). Здесь толстая колонна отгородила престол от Марии и Симеона, и Младенец не связан более с надпрестольным пространством. Фактически здесь показан обычный обряд воцерковления, совершаемый над каждым младенцем мужского пола, и поэтому исчезла исключительность изображённого события, сцена приобрела характер бытовой зарисовки. На иконе школы Андрея Рублёва отображён поворотный момент истории человечества, событие эпохальное, у Джотто — событие повседневное.
 
 

Богословская глубина икон


 
Джотто ещё очень близок к средневековью, и понимает, что принизил в своей фреске смысл события. Он пытается скомпенсировать это, изображая ангела (о котором не упоминается ни в Священном Писании, ни в Священном Предании), однако этот придуманный им ангел не может вернуть сцене присущее ей символическое значение.
 
Богословская глубина икон
Рис. 3. Джотто. Сретение. Алтарный образ. Начало XIV в. Бостон, Музей Гарднера
Джотто стремится создать композицию, которая бы сохраняла символику праздника. В алтарном образе «Сретение» (рис. 3) такая попытка сделана. Однако показанная сцена выглядит абсолютно неестественной. Ни одна здравомыслящая мать не станет передавать ребёнка из рук в руки столь странным образом, просовывая его между колоннами кивория, когда кругом так много свободного пространства. Кроме того, здесь фактически изменяется и смысл праздника, поскольку инициатором помещения Христа в надпрестольное пространство становится Мария, а не Симеон. Неудивительно, что эта композиция Джотто позднее не воспроизводилась.
 
 


Богословская глубина икон
 
Джотто, выдающийся мастер Проторенессанса, не будучи иконописцем, попытался сохранить созерцаемым высший смысл события без каких-либо деформаций изображённых им предметов. Обе попытки оказались неудачными. Это говорит о том, что деформации пространства и предметов в иконах «Сретения» не носят случайного характера — они необходимы.
 
Столкнувшись с непреодолимыми трудностями, делающими невозможным одновременное соблюдение «правил рисования» и непосредственное изображение как прямого, так и высшего смысла события, художники эпохи Возрождения и Нового времени в конце концов отказались от последнего и перешли к иллюстративной передаче только прямого смысла. Это хорошо видно на примере «Сретения» Мантеньи, где престол даже не изображён.
 
Сопоставление икон эпохи расцвета русской иконописи (XV в.) с полотнами художников эпохи Возрождения делает более очевидной необычную для восприятия современного человека роль, которая отводилась средневековым иконописцам.
 
Постепенная утрата иконами богословской глубины, которая наблюдается в России начиная с середины XVI в. и в XVII в., происходила не без влияния Запада; появившееся стремление к «правильному» рисунку исключало передачу высшего смысла — всё это хорошо видно на изображениях XVII в. …На иконах «Сретения» даже иногда исчезает изображение престола — идейного центра высоких композиций XV в.
 
Возможность и даже необходимость познания мира на пути созерцания приводили к тому, что иконописец должен был с помощью использования условных приёмов находить способы непосредственной передачи глубоких богословских представлений художественными средствами. Но тогда очевиден и ответ на вопрос «можно ли написать икону реалистично?»: чертёжные методы, использование геометрически противоречивых изображений и целенаправленных деформаций передаваемых предметов были не только допустимыми, но и просто необходимыми. Одновременная передача прямого и символического смысла события, как было показано, не может быть осуществлена методами, рождёнными в эпоху Возрождения. В этом отношении иконопись стоит безусловно выше ренессансной живописи, и огромную роль в реализации этих возможностей играют неперспективные методы изображения, предоставляющие иконописцу свободу, немыслимую для художника Нового времени.
 
На пути созерцания происходило познание мира, а икона апеллировала к разуму. В отличие от полотен Нового времени, которые апеллируют к чувствам, призывают к сопереживанию, иконы звали к размышлениям, к постижению мира. Иконы, по представлению средневекового человека, — одно из основных средств познания окружающего мира и его истории. Не следует думать, что художники Нового времени были безразличны к философским и богословским вопросам и к постижению мира. Однако в Новое время стали в основном черпать философское осмысление мира из книг, а не из картин, и созерцание перестало к тому времени рассматриваться как мощный метод познания мира.
 
Говоря сегодня о великих достижениях художников эпохи Возрождения и Нового времени, было бы только справедливым указывать одновременно и на потери, с которыми эти достижения были связаны.
 
Из трудов академика Бориса РАУШЕНБАХА
20.02.2020



к содержанию ↑
Рассказать друзьям:

Друзья!



Наш портал — не коммерческий, а духовно-просветительский проект.
Мы стремимся сеять разумное, доброе, вечное в мире, где немало скорбей и проблем. Далеко не все из них можно решить с помощью денег. Порой спасает слово, порой книга, вовремя полученная информация. Устное или печатное слово способно нежданно тронуть до глубины души, перевернуть всю жизнь и заставить поверить в Бога,  может возродить и укрепить веру, найти для себя смысл жизни. И всё — благодаря опыту других людей, которые искусно описали то, что пережили и поняли сами.


Если Вам по душе то, что мы делаем, — поддержите нас! Помогите сохранить в мировом интернет-пространстве два по-своему уникальных православных сайта. И помолитесь за упокой души основателя портала — раба Божия Андрея.

 
 
 

На первой полосе:

Лаконично о главном

Православный календарь:

Галерея альбомов: