Валентина Чудакова — личность известная. Она работает на телевидении сурдопереводчиком (знакомит тех, кто лишён слуха, с новостями). А ещё с её лёгкой руки наши милиционеры и спасатели стали постигать «азы» жеста; она помогает быть своими в слышащем мире многим сотрудникам тракторного завода, где работает инструктором-дактилологом; её стараниями появилась первая в Беларуси и вторая на постсоветском пространстве православная община глухих. Сегодня Валентина Фёдоровна — гость портала Dei Verbo.
Перевожу с детства
Так сложилось, что большинство сурдопереводчиков пришли в эту профессию, поскольку родились в семьях глухонемых. Валентина Чудакова — не исключение. Её мама потеряла слух после болезни в восемь лет. Отец стал слабослышащим, переболев обычной простудой. В годы Великой Отечественной партизанил и после контузии оглох окончательно…
— Поэтому мой первый и родной язык — жестовый. Среди наших соседей было много слышащих, а я росла девочкой общительной и быстро освоила русский язык. Помню, как в детстве помогала родителям «разговаривать» с врачами, продавцами, работникам ЖЭСа...
— Родители были верующими людьми?
— Первой к вере пришла мама. Она была женщиной волевой и бесстрашной. Только представьте: «на дворе» — атеизм, люди боятся даже пикнуть о Боге, а мама ставит икону на самое видное место в доме. Глядя на неё, постепенно к вере пришёл и отец. Учителя, узнав, что родители водят меня с собой в храм, не раз грозились забрать детей. Но никто нас в детский дом не забрал, хотя «крови попили» много; сколько унижения пришлось пережить!.. Училась я хорошо, однако преподаватели всё равно считали меня недалёкой: «Ну, какие могут быть дети у глухонемых родителей — только умственно отсталые!» Увы, с тех далёких времён отношение к людям без слуха мало в чём изменилось.
К сожалению, глухонемой, в силу своего заболевания, никогда не станет лётчиком, космонавтом, капитаном дальнего плавания. Но если он вместе со здоровыми учится в школе или институте, то на невидимом уровне пропитывается культурой общения, по максимуму наполняется знаниями, подсознательно подтягивается до уровня здоровых и не позволяет себе опуститься. Слава Богу, сейчас государство разрешило педагогам специализированных школ общаться с глухими на их родном жестовом языке. Раньше приходилось осваивать школьные дисциплины с помощью артикуляции. А по губам очень сложно передать и понять все тонкости предмета; отсюда и малограмотность. В идеале было бы правильно обучать на жестовом языке, тем более что он более выразителен, чем обыкновенная речь, и при этом уделять внимание постановке голоса и речи. Сегодня в Минске есть интегрированная школа, где вместе учатся неслышащие и здоровые дети, но пока в разных классах. Если честно, давно мечтаю, чтобы в обычной школе, наравне с другими дополнительными иностранными языками, преподавался и жестовый.
Сурдопереводчик-лингвист
— Международный жестовый язык очень напоминает эсперанто в упрощённом виде и требует знаний английского, правил построения предложения, синтаксиса, фразеологизмов, синонимов…
— Перебью: но если проходят международные конференции, форумы, конгрессы, идёт лишь жестовый перевод, всякая артикуляция запрещена. На таких масштабных мероприятиях трудятся сурдопереводчики высочайшего класса. Нам до них пока далеко по той простой причине, что в Советском Союзе, да и после его развала, жестовый язык не имел соответствующего статуса, следовательно, получить образование было негде. Я окончила несколько курсов для переводчиков, потом повышала квалификацию. Затем поступила в ленинградский техникум, созданный на основе Всероссийского общества глухих, где качественно учили сурдопереводу. Тем не менее, по специальности считаюсь юрисконсультом, ибо официально в советские годы профессии сурдопереводчика не существовало. Переводчик с иностранного языка, а с жестового — тем более, просто обязан быть лингвистом. Ведь, как и русский, жестовый язык — образный, с богатой палитрой выразительных возможностей. В Московском государственном лингвистическом университете несколько лет назад появилось отделение, выпускающее переводчиков жестового языка. В Санкт-Петербурге в одном из вузов есть такой факультет. У нас же — отдельный курс на кафедре дефектологии педагогического университета. Практически это ничего.
— Никто не застрахован от потери слуха, количество людей с таким диагнозом растёт. Я к чему подвожу разговор: может, пора ввести жестовый язык в образовательную программу учебных заведений?
— В МЧС и в Академии милиции к этому уже пришли. Здесь открыты специальные курсы по обучению жестовому языку. Мне кажется, его обязательно должны знать медики. Чаще они отмахиваются от глухого пациента, не хотят прочитать протянутый листик или поднять голову от медицинской карточки, чтобы больной смог понять слова по губам: «Приходите с переводчиком!» А как помочь всем нуждающимся?! Если я не ошибаюсь, в нашей стране состоящих на учёте инвалидов по слуху около одиннадцати тысяч (а скольким несправедливо отказали в инвалидности?). При этом людей, которые становятся проводником из «страны глухих» в мир слышащих, — всего полсотни. Наблюдая, как живут многие мои подопечные, с какими проблемами сталкиваются, всё чаще ловлю себя на мысли: глухие — это мы.
«Правая рука» батюшки
— Вам повезло, вы выросли в верующей семье, где всё было пронизано церковной атмосферой. Но как человеку без слуха объяснить смысл происходящего в храме, что такое вера, благодать, Бог, Пресвятая Богородица, Троица?
— Задача непростая, ведь нужно не только условными знаками показать библейского персонажа, но жестами рассказать о нём, не исказив при этом церковного понятия. Раньше, когда лишь образовалась наша община глухих и слабослышащих в честь святых мучеников Младенцев Вифлеемских, мы вместе с протоиереем Алексием Климовым и диаконом Максимом Логвиновым подолгу подбирали жесты, которые могли бы максимально образно донести смысл предстоящей службы. Иногда приходится одно слово раскладывать на несколько жестов, чтобы оно стало понятным. Специальных «богослужебных» жестов ведь не существует, поэтому бытовой жест наполняли доселе не известным духовным содержанием. Бог… Его никто не видел. Путём проб и ошибок, наконец, определились с точной конфигурацией пальцев. Богоматерь… Долго искали способ, как Её показать. Придумали: сначала показываем — «Бог», затем — «мама», держащая младенца на руках. Или кто такой фарисей? Сначала пальцами «проговариваешь» — это человек грамотный, учёный, могущий быть двуличным, а потом рассказываешь истории о нём. Нашим особенным прихожанам нравится, когда в беседе о библейском персонаже даются наглядные примеры. Вот постепенно и налаживали мосты с миром неслышащих верующих. Когда у нас в гостях побывала киевская община глухих и посетила Литургию, то наш перевод службы им показался более понятным и выразительным.
— Валентина Фёдоровна, может, действительно стоит привести жестовый язык к одному знаменателю, унифицировать? И как вы относитесь к созданию церковного словаря жестов?
— Я не вижу смысла в его «стандартизации», и вот почему. Так же, как и в русском, в жестовом языке много слов-синонимов: один и тот же знак может передавать несколько значений. Как и любому другому языку, ему свойственны «местные диалекты». Поэтому жестовый язык, на котором совершаются богослужения в регионах России, Беларуси, Украины, отличается, даже внутри страны он имеет особенности. Вместе с отцом Алексием мы раньше часто ездили обмениваться опытом в Киевскую, Екатеринбургскую, Питерскую общину глухих, обязательно посещали Литургию, и, надо сказать, несхожесть интерпретаций жестового перевода богослужения видна сразу. Опять же (это моё мнение), «стандартизацией» мы лишаем жестовый язык зримой образности, местного колорита, вариативности. Извините за сравнение: это будто осетра поместить в аквариум для декоративных рыбок…
По поводу создания церковного словаря жестов — идея хорошая. Но, чтобы книга получилась действительно полезной и востребованной, её должен создавать коллектив единомышленников, которые созрели для такого титанического труда, по-настоящему живут Церковью, как свои пять пальцев, знают жестовый язык и мир глухих. Пока с этим большая проблема.
— Как сделать, чтобы неслышащие хотели приходить в храм, чувствовали себя в нём, как дома?
— Хорошо там, где тебя ждут, любят, заботятся о тебе. Конечно, когда глухой человек впервые переступает порог церкви, ему ничего не понятно, единственное желание — поскорее отсюда уйти. Мы с протоиереем Алексием Климовым сразу стали проводить беседы, на которых пальцами рассказывали-показывали о Боге, Деве Марии, что такое Пасха, как готовиться к исповеди, о церковных праздниках… При необходимости повторяли пройденный материал в пятый, десятый, сотый разы. После каждой службы растолковывали непонятные моменты, тем самым доводили до совершенства и свой богослужебный жестовый язык. Например, читали отрывок о слепом из Евангелия. Да, можно было бы только показать: шёл Христос, сидел слепой, люди просили, кричали… Я же стараюсь эту картинку наполнить образами, передать смысл. Только благодаря жестовому языку смогла объяснить, что Иисус Христос открыл слепому человечеству глаза на истину, которая заключается в исполнении законов Божиих, и, только следуя им, оно увидит свет.
Для членов нашей общины храм давно стал вторым домом, они хотят сюда приходить. Кстати, у нас много слышащих прихожан, ибо отец Алексий проводит службу на простом и всем понятном языке. Наша особенная паства знает Спасителя Христа, Его дела земные, за что Его распяли, и как Он воскрес. Может объяснить, кто такие Пресвятая Богородица, апостолы, фарисеи. Если бы вы знали жестовый язык, то удивились бы глубокому познанию глухими евангельских текстов. Они уже готовы говорить со священником о Боге.
Вообще, в плане окормления неслышащих интересен опыт общин из Казани, Курска, Киева, Санкт-Петербурга. Отец Виссарион из Екатеринбурга, обычный говорящий иеромонах, настолько окунулся в это дело, что специально окончил курсы сурдоперевода и теперь не только ведёт службы, но и в качестве переводчика сопровождает глухих на различные мероприятия. А как настоятель киевского Свято-Троицкого Ионинского монастыря пасёт своих чад! Владыка Иона сам выходит на службу, кроме личного общения с глухими, организует встречи с представителями епархии, иногда даже сопровождает в паломнических поездках. По его благословению снимаются передачи и проводятся конференции.
— Часто ли вас просят научить жестовому языку?
— Первым обратившимся ко мне с такой просьбой был батюшка Алексий Климов. Просят слышащие прихожане, потому что им хочется на равных общаться с глухими братьями и сёстрами. На факультативных занятиях учу их бытовому жестовому языку. А вот с глухими учимся говорить жестами на богословские темы: например, о Лазаре четырёхдневном. Потом у нас принято на жестовом языке делиться впечатлениями после паломнических поездок. Иногда так интересно рассказывают руками, что мне даже не нужно помогать с переводом.
— Валентина Фёдоровна, как вы относитесь к тому, что на телевидении сурдопереводчика заменили бегущей строкой, оставив лишь один выпуск новостей с сурдопереводом, и тот — в утреннем эфире?
— Если здоровый человек еле успевает за бегущей строкой, что же можно сказать об инвалиде по слуху?.. Для глухого человека воспринимать телетекст — почти читать на иностранном языке. Кроме сурдопереводчика, ему никто не сможет объяснить, что такое «интеграция», «инвестиции», «товарооборот»… К тому же новости сократили до пяти минут — минимум расширенной информации. Извините, но глухой человек тоже хочет разбираться в политической и экономической жизни страны!
У нас нет и познавательных программ с сурдопереводом. Не первый год предлагаю руководству Белтелерадиокомпании: давайте бесплатно буду переводить программу «Існасць». Пусть с экрана телевизора человек, лишённый слуха, узнает о белорусских святых, историю православной Белой Руси, побывает на Браславских озёрах, в Беловежской пуще, в Свято-Покровском соборе Барановичей, познакомится с интересными людьми… Вместо ясного ответа просят предоставить от епархии официальную заявку. Епархия до сих пор молчит…
Странная позиция. А, кстати, в Китае, Америке жестовый язык активно используется на телевидении. Когда политик публично выступает, рядом всегда стоит сурдопереводчик и жестами синхронно переводит речь. Для этих и многих других стран жестовый язык считается нормой. Они понимают, что неслышащая аудитория должна слышать живые новости, а не читать бегущую строку. Наши инвалиды по слуху почему-то лишены такой возможности…
Беседовала Татьяна СОКОЛОВИЧ
Фото предоставлены автором