Воспитывать — пробуждать в детях ощущение истины


Надежда Дробышевская, врач-психотерапевтНадежда Афанасьевна Дробышевская в 1971 г. окончила Витебский медицинский институт (ныне — университет). Работала акушером-гинекологом, затем занялась психотерапией, училась на кафедре психиатрии Московского института усовершенствования врачей. Трудилась в партийном санатории в Крыму, где некий сотрудник ЦК КПСС подарил ей Евангелие; это стало для неё одним из первых шагов к Православию. 

В качестве детского врача-психотерапевта шесть лет работала в Республиканской психиатрической больнице Минска. Автор книги «Детская правда», которая рассказывает о пациентах детских психиатрических больниц, попавших туда за асоциальное поведение (воровство, хулиганство, наркомания). Не столько дети виноваты в своей ужасной жизни, утверждает Н. Дробышевская, сколько их родители, не уделяющие им внимания, заботы и любви. «Детская правда» — обвинение обществу, в первую очередь родителям, в духовном детоубийстве. После выхода книги получила предложение губернатора Минской области работать в облисполкоме, где и трудилась четыре года ведущим специалистом главного идеологического управления. В 2013 г. вышла в свет вторая книга «Не должны быть потеряны дети» — органичное продолжение первой книги и профессиональное осмысление кризиса семьи.

В 2013 г. Надежда Афанасьевна узнаёт о своём тяжёлом заболевании: рак печени 4-й стадии с метастазами. Желая сохранить душевный мир, достойно приготовиться к смерти и не обременять родных и знакомых, о диагнозе она сообщила лишь немногим; отказалась от химиотерапии и лишь прошла курс поддерживающей терапии. Соборовалась, исповедовалась и часто причащалась; 10 апреля 2014 г. тихо и светло отошла к Господу.

Предлагаем вниманию посетителей сайта актуальное и сегодня интервью с Надеждой Дробышевской и её глубокий монолог, в которых она высказывается как опытный специалист и верующий человек о влиянии семьи и общества на развитие детей…
 
Встреча первая

Надежда Афанасьевна, какие проблемы в области, которой вы занимаетесь, наиболее актуальны в Беларуси в настоящее время? Отличаются ли они от приоритетных проблем в других странах?


— У нас самая актуальная проблема — восстановление духовно-нравственного воспитания детей. Раньше этим занималась Церковь. Но поскольку в ХХ веке Церковь исключили из воспитательного процесса, его пустили на самотёк. В Кодексе о браке и семье было записано, что воспитание — это общественно-полезный труд. То есть ребёнка воспитывало общество, воспитывали все, а значит, никто.

У нас самая актуальная проблема — восстановление духовно-нравственного воспитания детейНа сегодняшний день нам нужно, во-первых, осознать, что процесс воспитания — духовно-нравственный, и, во-вторых, решить проблему подготовки специалистов-педагогов. Это актуально не только для Беларуси. Коллеги из благополучных стран мне говорят: «У вас много экономических трудностей, потому и появляются социальные сироты. Но у нас нет таких трудностей. А проблема та же!» Бывая в других странах, я убеждаюсь, что наша система педагогики сильна своими корнями, народными традициями. Если бы их немного подпитать, оживить чем-то духовным!

Дети сегодня, как справедливо выразился ведущий одной телепрограммы, испытывают «ностальгию по морали». Правда, при «экспромтном» опросе они могут высказаться, например, за гражданский брак. Но стоит поработать с аудиторией и задать потом банальный вопрос: «Хотели бы вы, чтобы сестра родила ребёнка вне брака?» — ответ получим категоричный: нет! И дальнейшие рассуждения ребят становятся верными с точки зрения морали! Только это у них зарыто где-то в глубине. «Разроешь», и дети делают выбор в сторону нравственного поведения.

Однако проблема трудных детей, детей-правонарушителей стоит крайне остро. И решается она в основном через исправительные учреждения. Эффективно ли это?


— По долгу службы у меня была возможность встречаться с детьми, состоящими на различных учётах. И вот картина: собираются судья, прокурор, милиционер, и все начинают пугать детей: «Вы из тюрьмы освободитесь, никто за вас замуж не пойдёт!» И прочее. Я спрашивала: «Ребята, вам страшно слышать эти слова?» Молчат. Продолжаю: «А мне страшно. Скажите, можете заверить этих строгих дядей и тётей, что больше ничего плохого делать не будете?» Отвечают: «Нет».

Таких детей разбирают на совете, на комиссии по делам несовершеннолетних, вызывают в суд, помещают в психиатрическую больницу, в школу-колонию. Разве это воспитательные меры? Это наказание! Проблема нравственная, а решать её пытаемся репрессивными методами.

Но как же быть с такими детьми? Если родители не справились, может ли государство перевоспитать подростка?


— С тех пор, как я училась в школе, прошло около полувека. И тогда, если ребёнок совершал правонарушение, уж не говорю о преступлении (я такого не помню), то с ним мало кто разговаривал. Отца в школу — и все разговоры. Меня поражает, насколько сегодня трудно дозваться родителей, тем более отца. Маму бы хоть разыскать. А причина детских правонарушений и преступлений именно в семейных отношениях: как только в семье начинается конфликт, дети становятся неблагополучными. На вопрос, откуда берётся плохое поведение, сами дети отвечают так: 1) от родителей, от воспитания в семье; 2) от СМИ; 3) от друзей и улицы; 4) от самих себя. Люди, профессионально занимающиеся педагогикой, психологией, нравственным и духовным воспитанием, понимают, что значит «от самого себя»; это — насколько ребёнок впитывает три предыдущих влияния, формирующих собственное сознание.

В Европе и Америке есть ювенальная юстиция, а мы вроде пока отстаём… Когда существовала система воспитания детей, укоренённая в традициях народа, нам не требовалось никакой ювенальной юстиции. Ведь семья была закрытой структурой, и её проблемы не оказывались вовне (мусор не выносили из избы). После революции государственные идеологи решили: семья — вредное явление, потому детей надо воспитывать в государственных учреждениях. И этим поменяли сознание людей… Вот сегодня мама и говорит: «Я отдала ребёнка в школу — пусть воспитывают!»

Сейчас проблема обострилась, и подростковая преступность стала печальной реальностью. И ювенальная юстиция нам нужна. Но, думаю, наша страна не обязательно пойдёт по пути Запада. У него — своё, у нас — своё. Да и Запад многому может у нас поучиться. Особенность суда над ребёнком в том, что допрос нельзя проводить без психолога, адвокат подсудимого должен быть знаком с основами детской психологии, с особенностями развития детей этого возраста. Нужно учитывать психологию развития детского правонарушения.

Обсуждая перспективы введения ювенальной юстиции, многие возмущаются, что у детей появляется юридически закреплённое право подавать на родителей в суд. Как вы относитесь к этому, и были ли в вашей практике случаи, когда детям стоило подать в суд на родителей?


— Когда я работала в психиатрии, такие примеры, как исключения, были. Но, в целом, это, конечно, плохо. Если мы не обеспечим нравственное воспитание детей в семье и школе, то никакой суд не поможет. Однако я думаю, что при нашем менталитете, в наших условиях детей, желающих подать в суд на своих родителей, будет немного. Мне дети говорили так: «Надежда Афанасьевна, почему маму не пускают ко мне? Если она лишена родительских прав, разве она уже не мама?» Это у взрослых есть понятие «неродители», а у ребёнка ампутировать его практически невозможно. Но, взрослея, он будет ожесточаться и мстить родителям за своё детство. В одной школе-интернате провели исследование. У многих детей из этого интерната родители — пьяницы, нигде не работают. Но ребята ответили, что любят родителей. А когда у них спросили, как они будут смотреть их в старости, в большинстве своём написали, что убьют…

Насколько оправдано изъятие таких детей из семей в детдома? Часто говорят, будто лучше самая плохая семья, чем самое лучшее детское учреждение.


— Для детей проявление любви не в том, чтобы государство забрало их из семьи в детский дом, а — дать им своевременное воспитание, дабы у ребёнка не развивался внутриличностный конфликт, как сейчас и происходит из-за отсутствия духовно-нравственного воспитания в раннем детстве. Такой ребёнок видит мир через своё искривлённое сознание. И ему трудно пойти на уступки, на компромисс… Он как бы проживает жизнь своих родителей.

Как же быть? Как спасти детей из «плохих» семей, если воспитание в общественном учреждении ─ тоже не выход?


— Мы сейчас стремимся спасать детей. Это то же самое, как, например, если бы корабль тонул, а мы стали бы откачивать воду, не догадавшись течь устранить. Любые наши действия (акции, программы и прочее) нельзя назвать проявлением любви к детям, ибо любовь — это сызмальства дать нравственно-духовное воспитание. Больше любви не там, где отобрали ребёнка у родителей, а там, где родителей научили воспитывать детей, преподали основы семейной жизни.

И ещё. Нужно вернуть авторитет родителей. Раньше слушали старших, выполняли их советы, а сегодня преемственность утрачена. Но чтобы у родителей был авторитет, они должны показывать детям добрый пример, стать хозяевами слова и дела. Если отец пьёт и силовыми методами требует от ребёнка того, чем сам не обладает, он никогда не будет авторитетом. Однажды к отцу Иоанну Кронштадтскому пришла мать с восьмилетним сыном (по нынешним временам — «трудным») и просит: «Батюшка, помогите!» Он взял ребёнка на колени, качает и говорит: «Матери вы, матери», — понимая, что тут уже ничем нельзя пособить. Сегодня тем более, о многих запущенных случаях можно сказать: обнимите ребёночка и поплачьте, коль своевременно не поняли необходимости воспитания. Поймите: когда онкология запущена, и операция бесполезна — кто стреляет в хирургов?.. Если ничего не делать, то сегодняшние школьники завтра будут такими же. Их бы не упустить.

Вот случай типичный: мама пьёт, а дочь, запертая в комнате, собирает и ест тараканов. Как долго это продолжается — никто не знает… Надо ли внедряться в такую семью? Надо. Но «внедрение» — лишь десять процентов работы, которую мы должны выполнять. А девяносто — сил и средств нужно направить на подготовку воспитателей. Внедряясь в семью, понимаем ли, как оказать помощь? А если там эту помощь не ждут? Более того — отвергают? И получается конфликт! С помощью следует идти, когда просят. Причём специалисту надо обладать высочайшим авторитетом, навыками, деликатностью, чтобы помощь не выглядела оскорбительной.

Вы сторонник мягкого или жёсткого воспитания детей? По-вашему, надо ли их наказывать физически?


— Должны быть любовь и строгость. Моя точка зрения — можно иногда и наказать. Главное, делать даже это — с любовью. Ведь сказано в Писании: гневаясь, не согрешайте. Ребёнок, если ему во всём потакать, будет нетренированный, не адаптированный, лишённый силы воли. Потакание расслабляет волю, как и телевизор, кстати. Есть дети, которые в церкви выстаивают всенощное бдение. Иные взрослые возмущаются: «Вы же мучаете детей!» А этот ребёнок вырастает, и у него находятся силы многое выдержать, немалые трудности претерпеть. И с постом то же…

Как вы понимаете права ребёнка? Что они в себя включают?


— Как сказал Виктор Франкл, человечество забыло десять правил и придумало десять тысяч на каждый случай жизни. Прочтите евангельские заповеди, там вы найдёте и права ребёнка, и права родителей. В христианской культуре и традициях нашего народа было так: воспитание начиналось с ознакомления детей с их обязанностями. По мере взросления расширялись и усложнялись их обязанности по отношению к родителям, семье, родственникам, соседям, учителям, обществу. Мне в литературе встретилось сильное выражение: «Права дают тому, кто выполняет свои обязанности». А современный подход, когда детей не знакомят с обязанностями, а говорят о правах, трудно назвать правильным.

Каково ваше мнение по поводу предложений о снижении возраста вступления в брак? Ведь вы ссылаетесь на традиции; а раньше, бывало, девушек отдавали замуж и в двенадцать лет.


— Современная девушка в чём-то опередила в развитии девушек прошлых веков, но в подготовленности к семейной жизни — нет. Спрашиваю у школьницы: что такое счастье? Она отвечает (и аудитория соглашается): это когда о тебе заботятся. Наши дети в плане подготовки к жизни, адаптации — «голенькие». Раньше девочку сызмальства готовили к браку: она училась шить, стирать, готовить, то есть была в трудах. Чем живёт сегодняшняя девочка? Пиво, сигареты, мат. Она готова лишь к плотским наслаждениям, только к праздности — что в городе, что в деревне. Быть матерью она не готова. Как возродить в ней материнский инстинкт? Нужны какие-то сильные эмоциональные примеры, способные затронуть глубины души.

Сегодняшние молодые мамы, начавшие раннюю половую жизнь со многими партнёрами, перенёсшие венерические болезни и аборты, рожают больных детей. Можно, конечно, ссылаться на Чернобыль, экологию, экономику, на всё, что угодно, но духовно-нравственный фактор — основной. СМИ развивают в детях плотское, сексуальное. Однако когда формируется нравственный стержень души ребёнка, ему нужно говорить не о правах, а возводить фундамент, который даст возможность устоять в жизненных искушениях. Наши благочестивые предки говорили: приготовьте вначале внутреннего человека, а потом внутренний человек не за своё дело не возьмётся.

Беседовала Елена НАСЛЕДЫШЕВА



к содержанию ↑
Рассказать друзьям:

Друзья!



Наш портал — не коммерческий, а духовно-просветительский проект.
Мы стремимся сеять разумное, доброе, вечное в мире, где немало скорбей и проблем. Далеко не все из них можно решить с помощью денег. Порой спасает слово, порой книга, вовремя полученная информация. Устное или печатное слово способно нежданно тронуть до глубины души, перевернуть всю жизнь и заставить поверить в Бога,  может возродить и укрепить веру, найти для себя смысл жизни. И всё — благодаря опыту других людей, которые искусно описали то, что пережили и поняли сами.


Если Вам по душе то, что мы делаем, — поддержите нас! Помогите сохранить в мировом интернет-пространстве два по-своему уникальных православных сайта. И помолитесь за упокой души основателя портала — раба Божия Андрея.

 
 
 

На первой полосе:

Лаконично о главном

Православный календарь:

Галерея альбомов: