Сими поучительными словами апостола Павла Святая Церковь напутствует нас, братие мои, на поприще Святого и Великого поста. Между прочими побуждениями к покаянию во грехах наших, она указует и на большую удобность к тому для нас в продолжение наступающих святых дней. В самом деле, хотя спасение наше никогда не далеко от нас, но с наступлением Святой Четыредесятницы дело спасения до того приближается к каждому, что, можно сказать, невольно и неотступно требует себе места в душе и сердце. Подлинно, время Великого поста во всех отношениях должно сравнивать с прекрасным днём для веры и благочестия; равно как седмицу, ныне оканчивающуюся, со всех сторон нельзя не уподобить тёмной, бурной и хладной ночи. Каких дел тьмы не совершается повсюду в продолжение этой седмицы! Сколько душ, волей и неволей, низвергается в пропасть греховную! Сколько людей, коим всю жизнь надобно бывает оплакивать несколько минут нынешнего безумного веселья! Из самых осторожных и бдительных над собою и своими деяниями, не многие могут похвалиться тем, что в течение прошедших дней они не потерпели никакого ущерба в чистоте сердечной и спокойствии своей совести.
Но, благодарение Господу, «нощь убо прейде, а день приближися» (Рим. 13: 12)! Нынешний вечер положит конец соблазнам и опасностям душевным: завтра мы проснёмся уже в другой стихии и как бы в другом мире. С одним появлением святого поста всё примет новый, лучший вид: и люди, и вещи, и одушевлённое, и самое бездушное. Как после потопа Ноева, хляби зла заключатся сами собою, и явится суша. Есть уже к чему пристать купающимся в море житейских сует и соблазнов! Есть уже на чём утвердиться самым расслабленным от плотоугодия стопам и коленам! Ибо Церковь не может уступить миру в усердии. Если он, злохитрый, употреблял все средства сводить нас с ума, брать в плен страстей без сражения, то Святая Церковь ещё более найдёт способов образумить нас и пленить сладким послушанием веры и любви во Христе. Мы нечисты и осквернены похотями греховными: у престола благодати, в храмах, заструится множество свежих источников для нашего духовного омовения. Мы покрыты язвами и струпьями: у матери нашей Церкви готовы для нас все пластыри и бинты целебные. Мы голодны духом: она учредит такую трапезу, которая могла бы напитать самих Ангелов. При таком обилии средств духовных самый невнимательный к своей душе принуждён будет сознаться и сказать, что ныне, в продолжение святого поста, — «ближайшее к нам спасение», нежели во все прочие дни; ибо со дня завтрашнего сам мир с его соблазнами, гонимый видимо и невидимо силою святого поста и молитв церковных, удалится от нас, сокроется, потеряет силу ослеплять и влечь в ад.
Не будем же, возлюбленные, и мы хладны и невнимательны к своему спасению; воспользуемся драгоценным временем поста для уврачевания душ и сердец наших от яда греховного; дадим матери нашей Святой Церкви действовать над нами во спасение наше, как она знает и может; отвратим очи и сердце от всего, что питало в нас похоть плоти и гордость житейскую; вникнем прилежно в свою жизнь и совесть и поспешим сойти с того пути, который явно ведёт в пропасть адскую. Сделаем всё сие для вечного блага душ наших! Ибо не напрасно апостол Христов восклицает: «Наступил уже час пробудиться нам от сна» (Рим. 13: 11)! Время пробудиться всем нам от нечувствия душевного и подумать, где мы и что с нами, куда идём и что ожидает нас. Время уже потому, что нет почти ни одного греха, который не был бы содеян нами в том или другом виде. Какая из способностей наших не употреблена во зло, не унижена и не осквернена страстями? Чем ещё будем раздражать Господа и Спасителя нашего? На что пустимся и что ещё употребим для вечной погибели нашей? Какому кумиру суеты не кланялись мы до земли стократно? Если посмотреть на нас очами и не пророка, то давно нельзя не сказать, что от ног до главы нет в нас целости. Сама чаша греха, с её мнимой, скоропреходящей сладостью и её действительным смертоносным ядом, уже видимо оскудела для нас. Ещё ли будем наполнять её снова и отравлять ею всё существо своё?
Когда мы были неопытны, ещё извинительно было гоняться нам, подобно малым детям, за призраками суеты земной и воображать, что на распутьях греха ожидают нас одни утехи и радости. Теперь, после стольких горьких опытов, совершенное безумие было бы позволять врагу нашему обманывать нас снова. Ибо что приобрели мы в удалении от Бога? Что доставил нам мир с его многообразной похотью? Предположений, замыслов, надежд, обещаний была бездна; а на деле оказалось всё — суета сует. У большей части из нас беззаконная жизнь отняла и то, что имели они от природы и благоприятных обстоятельств; некоторые из грешников, по-видимому, ещё высятся и цветут: но как вял и безжизнен этот цвет несчастный, как ощутительно веет от него тлением и пагубой! Снаружи, вокруг сих так называемых, счастливцев мира, — почести, богатство, довольство и утехи; а внутри — пусто и хладно, мертво и отвратительно: совесть обличает, сердце тоскует, душа болит, само тело видимо страдает и просит пощады от яда греховного. И после сего мы ещё будем гоняться за нашей тенью, ещё будем ловить ветер, ещё строить на воздухе, ещё пить яд потому только, что он сладок?
Время наступило образумиться и пожалеть нам матерь свою, Святую Церковь, которая доселе болела сердцем от нашего забвения её святых уставов и от нашей жизни нечистой; время вспомнить и пожалеть нам Ангела Хранителя нашего, который с того времени, как мы начали помнить себя и действовать, с плачем доселе ходит за нами по дебрям страстей и беззаконий, не видя нашего исправления; время устыдиться и пожалеть нам Самого Спасителя нашего, Который с утра до вечера ежедневно простирает к нам с Креста руки и доселе не может привлечь нас к Своему сердцу; время, братие мои, сжалиться нам над самими собою и обрадовать покаянием нашим небо и землю, Ангелов и всех добрых людей, кои скорбели и скорбят о нашем развращении, молились и молятся; да не погибнем во грехах наших!
«Наступил уже час пробудиться нам от сна», ибо неужели до конца жизни оставаться нам в плену страстей, греха и диавола? Ужели ждать нам, чтобы под стопами нашими разверзлась наконец бездна адская и поглотила нас во веки? Ах, братие мои, она разверзется некогда и, может быть, весьма скоро, если не перестанем прогневлять Господа грехами нашими; но что будет тогда с нами? Вспомните богача евангельского, вспомните пламень геенский; поставьте себя мысленно в положение сего несчастного и судите, в каком безумии виновен тот, кто, имея, как мы теперь, возможность избегнуть жребия столь ужасного, будет продолжать идти прямо к бездне адской?..
